Продолжение

[Убитая белочка]

16

Ту-тум, Ту-тум
- Как мило, что ты пришел в себя. - улыбнулся Шулдих.
Кен посмотрел на него, стараясь не выдать своего испуга.
- Где я?
- В аду, - услышал он простой ответ.
Кен осмотрелся. В комнате было темно и пусто. Только на стене висело распятие. Стены и пол были покрыты разводами засохшей крови. Кровь.
- Нам пришлось поселить тебя с Фарфарелло. А он не особо гостеприимный. Так что если не будешь отвечать на мои вопросы - мне придется попросить его вернуться.
Кен упрямо сжал губы.
- Он так любит ножи, Кенкен, - еще одна улыбка, - Особенно когда они прикасаются к коже и появляется кровь.
Кен вздрогнул, но ничего не сказал.
Шулдих слегка склонил голову, ухмыльнулся и сел верхом на грудь Кену. Юноша оцепенел и только смотрел на него расширившимися от страха глазами.
(Или ты будешь отвечать, или я выверну тебе мозги на изнанку. Выбирай)
- Отвали...
Шулдих хихикнул.
- Ну уж нет.
Ту-Тум, Ту-Тум.
Шулдих наклонился и погладил его по щеке.
- Недавно я сделал тебе одно предложение. Оно все еще в силе.
Кен мотнул головой.
- Я не заинтересовался, - прошептал он.
- Я могу сделать это очень интересным.
- Лучше умереть.
- И это я тоже могу устроить. - Хихикнул Шулдих, - Но мне нужна кое-какая информация.
- Почему ты просто не хочешь прочесть мои мысли? Ты же телепат?
Шулдих лег на Кена, оперевшись на одну руку. Юноша попытался увернуться от его ласк, но у него не получилось.
- Так даже еще забавнее.
Кен смотрел на него в упор, но Шулдих прекрасно знал, что, несмотря на все его слова и браваду, он до смерти напуган. Рыжий улыбнулся, его рука блуждала по груди Кена.
Страх его устраивал. Каждый, кто когда-либо сталкивался с ним рано или поздно испытывал это чувство, и ему нравилось, что его боятся. Ну, больше всего, конечно, он любил секс. И доводить Брэда. После очередного убийства в кайф было выкурить сигаретку. ОК, кое-что он любил больше, чем пугать людей, но, хей, он никогда не был привередой. Для счастья ему вполне могло хватить связать кого-нибудь и трахнуть.
Вот так, Хидака Кен.
Ту-Тум, Ту-Тум.
- Что тебе от меня надо? - процедил Кен, стараясь не обращать внимания, на те ощущения, которые вызывали в нем ласки Шулдиха.
Шулдих наклонился и прикоснулся губами к его губам.
- Сейчас? Тебя.
Японец мотнул головой и задергался, пытаясь сбросить Шулдиха. Но тот лишь засмеялся. Немец был выше, тяжелее и сильнее Кена, так что у того не было никаких шансов.
- Пусти! - закричал Кен.
- И с какой это радости? - Шулдих поставил колено между ног Кена, и уперся бедром в его промежность. - Думаешь, я так старался притащить тебя сюда только для того, чтобы отпустить? Не будь дураком.
Кен прикусил губу, стараясь не обращать внимания на Шулдиха.
- Зачем ты это делаешь, когда можешь просто прочитать мои мысли? - прошептал он и испугался подтекста.
- Потому, что это забавно, потому, что я могу это сделать.
Ту-Тум, Ту-тум.
Кен всхлипнул и отвернулся, когда Шулдих снова попытался погладить его по щеке. Пощечина. Голова мотнулась в другую сторону. Шулдих взял его за подбородок и посмотрел в глаза.
- Я хочу, чтобы ты смотрел на меня, - услышал он приказ. Спокойный тон Шулдиха напугал его даже больше, чем если бы немец закричал. - И не смей закрывать глаза.
- Или что? - дрожащим голосом спросил Кен.
Шулдих ухмыльнулся и расстегнул пуговицу на его джинсах.
- Тогда ты увидишь это.
И в следующее мгновение Кен увидел перед собой вместо Шулдиха Айю. Единственным, что отличало иллюзию от действительности была усмешка, совершенно не уместная на обычно таком спокойном лице. Шокированный Кен судорожно вздохнул. Перед ним снова был ухмыляющийся немец.
- Ты знаешь, что я собираюсь сделать. Я слышу твои мысли. Насколько будет хуже видеть при этом ЕГО лицо вместо моего? Верить в то, что это он с тобой в твой первый раз, как ты всегда и хотел. Ох, не надо, я знаю, что ты девственник, Кенкен. Я читаю тебя как открытую книгу. Я предложил тебе стать им только для того, что бы увидеть выражение твоего лица.
Ту-Тум, Ту-Тум.
- Нет..., - прошептал Кен, почувствовав, как Шулдих снимает с него брюки, - Нет!
Напуганный, потерявший всякую надежду, он пытался отодвинуться, спастись, но бежать было некуда, на секунду он закрыл глаза и тут же распахнул их, застонав, снова увидев рядом с собой Айю. Шулдих наклонился и положил его ноги себе на плечи. И поцеловал его, слегка прикусив нижнюю губу. Он смотрел в полные страха черные глаза и улыбался.
(Ты не можешь убежать от телепата) - мысленно прошептал он, - ( Я везде найду тебя, ты беззащитен. И никогда не сможешь защититься от меня. Не хочешь смотреть - закрой глаза. Я разрешаю. И увидишь вместо меня своего обожаемого Айю.)
Шулдиха не учили быть нежным, но он учился у лучших учителей. Будучи таким, каким он был, он наслаждался криками Кена, когда входил в него, не принося ничего, кроме боли. Они смотрели друг на друга, и лицо Шулдиха кривилось в усмешке, а Кена - в гримасе боли, страха и отчаяния, из широко раскрытых глаз текли слезы, но он не мог закрыть веки и видеть над собой лицо Айи...
Когда все было кончено, Шулдих встал и начал одеваться. Юноша так и остался лежать на полу, раздетый, со спущенными штанами, перепачканный кровью и спермой.
Шулдих присел на корточки рядом с ним и поднял его голову, заглядывая в темные, не видящие глаза. А затем поцеловал его с нежностью, совершенно не сочетавшейся с предшествовавшей жестокостью. Так мог бы поцеловать возлюбленный.
- Я слышу твои мысли, - сказал он
Ту-Тум, Ту-Тум.
- Тебе страшно.
Ту-Тум, Ту-Тум.
- Я же сказал тебе, что тебе не убежать.
Ту-Тум, Ту-Тум.
- Как и всем нам.
Ту-Тум, Ту-Тум.
И он, не оборачиваясь, вышел из комнаты.
Ту-Тум, Ту-Тум.
Его кожа все еще чувствовала стук сердца.

Часть 21

После того как Шулдих его изнасиловал, Кен совершенно изменился. Немец втолкнул его в комнату и Фарфарелло, больно вцепившись ногтями в обнаженную руку, пихнул юношу в кресло. Наги прислонился к стене и равнодушно наблюдал за происходящим.
Брэд внимательно разглядывал его: напряженная поза, синяки и ссадины, трясущиеся колени и упрямая решимость в глазах. Шулдих ухмыльнулся и положил руку на плечо Кена. Юноша покраснел и попытался увернуться, но не смог.
- Нам нужна информация, - бросил Шулдих, - Раз уж ты ничего не сообщил мне прошлой ночью, то я отдаю тебя Брэду.
Американец недовольно взглянул на Шулдиха.
- Как же быстро тебе надоела новая ирушка.
Шулдих улыбнулся, рыжая челка упала на изумрудные глаза.
(Ревнуешь, Брэд?)
Американец спокойно встретил его взгляд.
(Нет, Шулдих. Злюсь.)
Американец впервые прямо ответил на подначку и на мгновение в глазах Шулдиха мелькнуло удивление и он отодвинулся от Кена.
- Быстро или нет, но у него есть нужные нам сведения.
- Ты уверен?
- А когда это я ошибался?
Брэд вздохнул.
- В твоих интересах все рассказать самому, Вайс. Кто отдает вам приказы?
Кен опустил голову, отказываясь говорить. Брэд подал знак Фарфарелло и Ирландец ударил Кена сзади. Юноша вылетел из кресла и распростерся на полу. Только через несколько мгновений ему удалось придти в себя и сесть.
- Кто вам отдает приказы?
Кен не ответил и Фарфарелло снова ударил его. Кен задыхаясь скорчился на полу. Брэд закатил глаза.
- Такая смелость тебе не поможет.
- Смелость тут не при чем. - сумел выдавить Кен.
- Оно все таки разговаривает, - проскрежетал Фарфарелло и ударил его ногой в поддых.- Но не о том, что интересует нас.
Кен попытавшийся преодолеть боль и восстановить дыхание едва расслышал следующий приказ Брэда.
- Тогда заставь его говорить о чем нужно.
Фарфарелло оскалился, облизнул нож и в его единственном глазу блестнуло безумие. Шулдих развалился в кресле, где так недавно сидел Кен.
- Следи за тем, то бы он еще дышал, когда ты закончишь.
В ответ Фарфарелло только нехотя кивнул и схватив Кена за волосы, заставил его встать на ноги. Следующий удар в лицо. Кен снова упал. Нож скользнул по левому предплечию и пол окрасился кровью. Удар следовал за ударом, и к концу избиения, еле дышаший Кен почти потерял сознание.
Брэд брезгливо скривился.
- Так мы ничего не добьемся. Забери его к себе, Фарфарелло. Наги, отправляйся с ними и приследи чтобы Фарфарелло не перестарался.
Фарфарелло схватил Кна за волосы и потащил за собой. Наги безмолвно пошел следом. Шулдих остался наедине с Брэдом.
Американец сел за свой рабочий стол и вернулся к бумагам. Шулдих откинул челку.
- Так, значит, ты злишься?
- Я занят, - ледяным тоном ответил Брэд, - уходи, Шулдих.
Немец, никогда особо не подчинявшийся приказам, хотя и встал, но вместо того, чтобы уйти, направился прямиком к Брэду и нагло уселся ему на колени.
- Ты слишком много думаешь, и поэтому ты все воспринимаешь слишком серьезно.
Он хотел поцеловать Брэда, но холодные пальцы сжались у него на шее, глаза за линзами очков сузились.
- Мне некогда играть в игры, Шулдих.
(А с чего ты взял, что это игра?) - немец предпочел переспросить мысленно.
- Для тебя все игра.
Чуть приподнятая бровь.
(И как это ты узнал?)
Брэд слегка нахмурился.
(А ты как думаешь? Именно я тебя нашел.)
(И ты решил, что я дожен себя чувствовать обязанным? Я никому не подчиняюсь.)
- Я знаю. И я тебя об этом и не прошу.
(Отлично. Потому что ты бы все равно этого не добился.)
- А тебя? - еле слышный вопрос... Взгляды встретились....
Шулдих еле заметно, иронично улыбнулся...
(Ты босс. Ты можешь получить все, что захочешь)
Неожиданно он распростерся на столе, Брэд, все еще удерживая его одной рукой за шею, другой отвесил звонкую пощечину. Бред смотрел на него свеху вниз и немец не смог опредилить, какие именно эмоции горели в его глазах.
- Я не хочу тебя принуждать, Шулдих, - прошипел американец, - а если бы и хотел, то предпочел бы снять дешевую шлюху. Меня уже тошнит от твоих игр.
(А я и есть "дешевая шлюха", забыл?)
Брэд брезгливо скривился, разжал пальцы и направился к двери.
- Можешь оставить сбе свою игрушку еще на день, не больше. Иначе все наши планы будут разрушены. Я и так выбился из графика.
Хлопнула дверь. Шулдих медленно сел, одной рукой держась за горло, другой - за горящую щеку.
Повеяло холодом и он почувствовал прикосновения призрака.
(Ты слишком далеко зашел...) - тихо прошептала Либи.
Шулдих печально улыбнулся.
- Нет, я всего лишь добрался до его "печенок".

Comments

[Убитая белочка]

17

Часть 22

- Предложение все еще в силе.
Кен медленно поднял голову, с трудом разлепил опухшие глаза и Шулдих увидел в них только пустоту. Парень сидел в углу на коленях. Руки были связаны за спиной. Кровь запеклась на одежде и ранах. Разбитые губы медленно приоткрылись, а Шулдих уже знал, что услышит тот же самый ответ, что и вчера. Но в этот раз голос был еле слышен и дрожал от боли.
- Iie.
Шулдих покачал головой и направился к нему. Юноша вжался в угол. Шулдих остановился перед ним, скрестив руки на груди.
- Ты и правда думаешь, что он теперь тебя захочет? Что теперь тебя вообще "кто-нибудь" захочет?
Шулдих коснулся его разума, с ухмылкой глядя как жертва скорчилась на полу.
- Надо же, ты этого не думаешь. А я-то думал, ты сильнее.
Кен не ответил. Шулдих вздохнул, присел рядом с ним на корточки и потянулся, чтобы погладить его по щеке. Кен в страхе метнулся в сторону, стараясь пнуть его ногой. Шулдих не обратил на это никакого внимания, взял его за подбородок и заставил поднять голову. Взгляды встретились. Шулдих молча внимательно изучал покрытое ссадинами и синяками лицо. Внезапно он провел большим пальцом по его нижней губе. В глазах Кена мелькнул ужас.
- Ч-что тебе нужно? - прошептал Кен.
- Пока не знаю. - спокойно ответил Шулдих.
Взгляд стал затравленным, дыхание участилось.
- Я?
- Тебя я уже имел. И не могу сказать, что ты нечто стоящее.
В ответ Кен вздрогнул и снова попытался вырваться, но пальцы Шулдиха только еще крепче сжались. Шулдих ухмыльнулся и придвинулся ближе. Он приобнял Кена за плечо и рассмеялся, почувствовав как тот содрогнулся от прикосновения.
- Это правда, Кенкен. Наги в свои 12 гораздо опытнее тебя. Ты просто жалок. Впрочем, было забавно послушать твои крики. Сколько раз ты видел Айю? Сколько раз ты закрывал глаза? - Шулдих склонился и слегка прикоснулся к некогда таким мягким губам. - Впрочем, без разницы. Когда твои друзья тебя найдут и узнают, что я уже позабавился с тобой, он не захочет даже притронуться к тебе. Никто не захочет.
Кен закрыл глаза, словно это могло спасти его от Шулдиха, спасти его от Шварц.
- Уйди, - умоляюще прошептал он, - Просто...уйди.
- Я не сон, Кен, Я здесь, я настоящий. Твой собственный личный кошмар. Ты знаешь, что ты заслужил это? Скольких ты убил? Сколько людей погибли от твоей руки? Скопившиеся за столько лет прегрешения так просто не исчезают. Можешь считать, что это твое наказание.
Шулдих провел рукой вдоль его тела, чувствуя его дрожь.
- Прекрати! - прошептал Кен, а затем немного громче. - Прекрати!
- Ты заслужил это, Кен, - прошипел Шулдих, и зеленые глаза сверкнули. - За все, что ты сделал, ты заслуживаешь все то, что я сделал с тобой, все то, что я говорю тебе. Никто и никогда не захочет тебя, после того как я отпущу тебя. Я знаю, что ты соврешь своим друзьям. Я знаю, что ты скажешь, что все в порядке, хотя все совсем не так. Я добрался до таких глубин твоей души, что тебе никогда от меня не избавиться, ты навсегда в моей власти.
- Нет... пожалуйста... прекрати...
Но Шулдих уже не слушал, он расстегнул и снял джинсы. И вжавшийся в угол Кен мог только закрыть глаза, но и это ему было не позволено. В его сознание немедленно, точно так же как в прошлый раз, ворвался образ Айи. Он распахнул глаза и уставился вдаль, тщетно пытаясь игнорировать теплое дыхание Шулдиха, коснушееся самых интимных мест. Но, хотя рот немца был занят, он продолжал мысленно.
(Все имеет две стороны. Любовь и ненависть. До сих пор ты знал только любовь, я же показываю тебе ненависть.) - говорил Шулдих, в то время как его губы и язык умело добивались реакции от тела юноши. (И в этом насмешка над всем, что было тебе дорого.)
Кен старался отвлечься, игнорировать, но в этот раз ласки Шулдиха были нежными, и, несмотря на весь свой сарказм, в этот раз он приносил не боль, а удовольствие. И Кен сдался, и когда он бурно кончил, Шулдих мог читать его, не прилагая к этому никаких усилий. Неец поднял голову, облизнулся и, улыбаясь, поцеловал Кена.
(Признайся, тебе понравилось.)
Но Кен не ответил, пустые, мокрые от слез глаза смотрели в пространство. Он ни разу их не закрыл. Шулдих застегнул ему брюки, поднял на ноги и повел прочь из комнаты Фарфарелло. Он провел его по пустым коридорам жилого комплекса к лифту. В гараже, у машины, их терпеливо ожидал Фарфарелло. Шулдих швырнул Кена на заднее сидение и поцеловал Фарфарелло.
Ирландец облизнулся.
- У тебя вкус секса.
- А какой же еще у меня может быть вкус?
Фарфарелло не ответил.
- Скучал?
- Безумно.
- Тогда поехали.
Они сели в машину и Шулдих выехал на улицу. Молча они ехали сквозь ночной город, чьи огни отражались от свинцовых туч. На полпути стал накрапывать дождь, а затем разразился ливень. Шулдих, уставший от барабанной дроби капель, вставил в плеер компакт диск и врубил на полную мощность. Припев заставил его улыбнуться.
Это была все та же песня, о которой он как-то говорил Брэду, песня, описывающая его так точно, словно можно было подумать, что она была написана именно про него. С тех пор как он услышал ее впервые, много лет назад, он ставил ее только одному человеку, и призрак Либи заплакал. Он нажал кнопку повтора и всю оставшуюся дорогу гонял ее по кругу.
Когда они припарковались, все еще шел дождь. Оба Шварц безмолвно вышли из машины. Шулдих открыл заднюю дверь, вытащил Кена и бросил его в грязь. Вокруг только пустырь и свинцовое небо.
Шулдих пинком отбросил Кена от машины и убрал с лица мокрые рыжие пряди. Кен скорчился, грязь и трава пачкали его одежду, кожу, попадали в незажившие раны. К нему подошел Фарфарелло и разрезал веревки, связывавшие его руки. Иралндца никогда не волновала аккуратность, и нож успел перерезать запястее прежде, чем перерезал вереку. Потекла кровь.
Кен даже не шевельнулся.
Шулдих несколько мгновений смотрел на сломленного врага. Затем брезгливо фыркнул и отвернулся. Но даже буря не смогла заглушить его спокойный голос.
- Помни, Хидака Кен. Не важно что случится в будущем, ты всегда будешь помнить, что я был твоим первым. И это будет глодать тебя до самой смерти.
Они вернулись в машину, оставив Кена его судьбе и дождю. Фарфарелло облизнул с кончика ножа кровь.
- Тебе понравилось ломать его, да? - спросил ирландец.
Шулдих прибавил скорость. Одна рука на руле, другая приглаживает взлохмаченные ветром мокрые волосы.
- И что?
- Ты жесток.
- Не больше чем ты.
- Мне это нравится.
- Я знаю. Теперь - заткнись. И убери ноги с приборной доски. Хватит и того, что сидения вымокли, не хватает еще все заляпать грязью.
- Сука, сука, сука.
- Просто несравненная.
Фарфарелло закрыл свой егдинственный глаз и запрокинул голову.
- Надо было его убить.
- Ты хочешь бессмертия или нет? Если мы не вовремя прикончим парнишку Фуджимии, то когда мы дойдем до финальной сцены, его ничто не удержит.
- Ты начал рассуждать как Брэд.
Шулдих скривился.
- Не нарывайся.
Всю оставшуюся дорогу они молчали.

[Убитая белочка]

18

Часть 23

После случая с Кеном прошел уже месяц, а Шулдих так и не смог затащить Брэда в постель. Американец держался от него на расстоянии и не смотря на то, что они занимались одними делами, пресекал любые попытки завести посторонние разговоры. Шулдих бесился и делал жизнь окружающих невыносимой. Наги возился с компьютером, Фарфарелло поносил Бога. А Шулдих оставался наедине со воими мыслями, котрые никогда не были приятными.
- Я ненавижу его! - злобно прошипел он, заперся у себя в комнате и врубил музыку на полную громкость. Английский рок очень подходил под настроение.
(Правильно. Я тебе верю.) - сухо заметила Либи.
Он хмуро зыркнул в ее сторону, ему казалось, что она стоит у окна.
- Заткнись.
Она приподняла тонкую бровь, и улыбнулась.
(Ты сам все осложнил, Шулдих)
- Как всегда, помнишь? - парировал он и рухнул на кровать, - Я всем ломаю жизнь. И это у меня получается лучше всего.
(Лучше всего ты трахаешься) - поправила она.
Легкая улыбка растревожила синяк на щеке.
- И это тоже.
Он моргнул и неожиданно она уже сидела на кровати.
(Почему?) - услышал он простой вопрос.
- Потому что я сам это выбрал.
(Она не заслужила смерти)
- Какая разница?
Либи вздохнула.
(Не знаю, что с тобой делать.)
- Ты мертва. Ты ничего не можешь сделать.
Шулдих вскочил с кровати и прошел сквозь нее, по дороге выключив стерео.
- И в этом то все и дело.
Он оставил ее в своей комнате, выбросив из своего сознания, где вероятно она только и существовала, и вышел в ночь. Он оставил за спиной здание, и пошел по улице, своему единственному дому. Он вынул сигарету, прикурил и глубоко затянулся, надеясь, что это успокоит его истрепанные нервы. Он шел не задумываясь куда, глядя себе под ноги и думая о своей жизни. Никотин защипал не зажившую губу и он скривился, но не обратил на боль особого внимания, как игнорировал и остальные саднящие синяки. Он заработал их не в стычке. Это было наказание за убийство драгоценного ребенка Такатори, его дочери, Оуки. Ему нравилось играть с ней и ее сводным братишкой, убийцей, Оми. А в конце этой извращенной игры, ему пришлось позволить Фарфарелло убить ее.
Он не жалел об этом. Он не жалел ни о чем, что когда-либо делал. Он молча терпел наказание, пока Брэд не остановил Такатори и не подкинул тому в своей спокойной, вкрадчивой манере, идею, что в смерти Оуки виноваты не Шварц, а Вайс. И жажда мести Такатори обрела новую мишень. Слова Брэда избавили Шулдиха от грозившего ему унижения - не-паранормал не увидел его потерявшим сознание.
Когда они вернулись на свой этаж, Брэд запер Фарфарелло в его комнате и повернулся, что бы уйти к себе.
(Так ничего и не скажешь?) - спросил его Шулдих.
(Зачем? Дело сделано)
(У тебя всегда есть что сказать.)
(Ты достаточно делаешь и говоришь сам. За всех нас.)
И он оставил Шулдиха наедине с его мыслями, и не обращал на него никакого внимания несколько дней. Шулдих дулся. Он не навидел быть угрюмым, но больше заняться было не чем. За последний месяц отношения между ними из напряженных превратились во враждебные, что незамедлило сказаться как на совместной работе, так и на остальных членах группы. Злость и сексуальная неудовлетворенность росли, но ни один из них не хотел сдаваться.
И теперь он шел по улице, ища выхода и зная, что найти его не сможет. В день когда он выбрал эту жизнь и тишину, он окончательно потерял душу.
Он горько улыбнулся и потер запястье. Шрамы после неудавшегося суицида, шрамы от иглы; жизнь никогда не бывала к нему добра, только оставляла свои отметины на его коже, так что было удивляться, что он ее транжирит опусту, не смотря на то, чем он теперь стал. Ему было некому помочь. Его породило само общество, а врожденный талант стал всего лишь дополнительным инструментом. Таков он был. И он никогда не изменится.
Он бросил на землю окурок и, не останавливаясь, вынул следующую сигарету. Он никуда не шел, просто ему было нужно чем-то себя занять, чем угодно, чтобы выбраться из того дерьма, в которое он вляпался. Он потерял счет времени, и только когда кончилась последняя сигарета в последней, третьей пачке, спрятанной в кармане пиджака, он огляделся, и обнаружил, что стоит перед цветочным магазином, в котором работали Вайс. Это было уже скорее раннее утро, чем поздняя ночь, и наверное, он шел именно сюда. А может быть, кто знает, его сюда позвал тот, кто сидел сейчас на бордюре?
Шулдих убрал сигарету и улыбнулся.
- Плохая ночь? - пошутил он.
Тот вскочил на ноги и потянулся за катаной, которой у него с собой не было, в фиалковых глазах горела ненависть.
- ТЫ! - прошипел Айя.
- Хе. Я. Как твой приятель?- спросил он, - Еще не поправился? Еще видит кошмары по ночам? Все еще видит твое лицо, когда закрывает глаза?
- Я не знаю, о чем это ты, - Айя шагнул вперед но замер, когда Шулдих прикоснулся к его сознанию.
- Ты не врешь. Я знаю. Кен так и не рассказал тебе, что с ним случилось?
Айя настороженно смотрел на него, не желая подходить ближе без оружия. Шулдих засмеялся, быстро пересек улицу, и, прежде чем рыжый Вайс успел отреагировать, ехидно прошептал ему на ухо
- Я трахнул его первым.
С беззвучным криком Айя бросился вперед, чтобы ударить его, но немец уже был вне досягаемости. Он смеялся, видя как на лице Айи отразились злость, недоверие и страх. Шулдих откинул с глаз челку и наклонил голову.
- Спроси его. Спроси его о том, что я сделал, как я его ласкал. Спроси, что он видел, когда закрывал глаза. Спроси как долго он кричал.
- Я не верю тебе! - прорычал Айя.
- Конечно, нет. Потому что не хочешь. - Улыбка Шулдиха стала злой. - Спроси его. Я разрешаю. Правда всегда больнее, чем ложь.
Шулдих рассмеялся и исчез.
Он улыбался своим мыслям. Теперь ему значитально полегчало. Наверное, разобраться в себе, и запутать кого-то другого, было именно тем, в чем он и нуждался.
С рассветом он добрался о дома. Устав от ночной прогулки, он с трудом вставил ключ и открыл дверь. Брэд сидел в гостинной. На диване. С закрытыми глазами. Шулдих закатил глаза и воошел в комнату.
- Не надо было меня ждать. - сказал он. - Я взрослый. Я могу позаботиться о себе сам.
- Шулдих, сядь.
Шулдих слегка опешил от неожиданная резкости тона, прежде чем до него дошел смысл приказа.
- Быстро.
Мысленно фыркнув он плюхнулся в кресло напротив.
- Ну, что? Тебе не хватает секса? Ой, извини, я же говорю о "тебе".
Брэд открыл глаза и внимательно посмотрел на Шулдиха. Он уже привык к тому что настроение Шулдиха могло измениться за доли секунды и пропустил комментарий мимо ушей.
- Это не игра, Шулдих. Мы почти завершили первый этап.
- Дай-ка отгадаю. Ты видел, чем все закончится.
- Мне нужно, чтобы ты был с нами, - продолжал Брэд, снова не обратив внимания на реплику. - И ты должен быть там по своей воле.
Шулдих приподнял бровь.
- Этого можно добиться двумя способами, Брэд. Какой из них ты выберешь?
- Даже и не думай.
Шулдих ухмыльнулся.
Брэд слегка прищурился и что-то вынул из кармана.
- Так ты с нами?
Шулдих улыбнулся увидев перед собой дуло пистолета.
- Новый приказ, Брэд? - тихо спросил он, - Такатори? SZ? Твой?
- Да или нет? - так же тихо переспросил Брэд, - Я вижу два разных будущих и твоя жизнь зависит от того, что ты мне ответишь.
Медленно немец встал, теперь пистолет был направлен ему в сердце. Ухмылка исчезла, на лице появилась непроницаемая маска спокойствия. Таким его Брэд никогда не видел. Шулдих подошел и провел по дулу кончиками пальцев. Взгляды встретились. Утреннее солнце стерло тени с их лиц и двусмысленный ответ нарушил тишину.
- Ты еще не понял? Для тебя - все что угодно.
Несколько секунд они не шевелились, а затем щелкнул предохранитель и Брэд опустил пистолет.
Шулдих опустил руку и молча развернулся. Брэд смотрел ему вслед. В то мгновение, когда они смотрели друг другу в глаза, он мог поклясться, что и правда слышал чувство в голосе Шулдиха. Или это было только его разыгравшееся воображение; может он просто услышал то, что хотел. Но все же...
Все когда-нибудь случается впервые.

[Убитая белочка]

19

Часть 24

Шулдих, положив ладонь на стеклянную стену, смотрел на улицу, на горящий яркими огнями город.
Контракт с Такатори был анулирован в ту ночь, когда он умер. Они смогли достаточно подзадорить Вайс и не разрушить при этом собственый план. Здесь, в безопасности, защищенный стальными стенами и телепатией, он смотрел как разгорается день; Токио охватывала лихорадка, подобная той, которую он однажды пережил, но запомнил только боль.
(Это мне напоминает Берлин...)
Шулдих увидел ее отражение.
- Я не помню.
(А как ты можешь помнить? Ты был подзавязку накачан, у тебя чуть мозги не расплавились.)
- Тактично.
(Правдиво)
- Снова сам с собой разговариваешь? - спросил вошедший в комнату Наги.
Шулдих наблюдал за тем, как Либи удаляется, прячась в дальний уголок его сознания.
- Заткнись.
- Очень красиво. Твои попытки говорить по человечески меня все время поражают.
Шулдих закатил глаза и обернулся.
- Что тебе надо?
Хрупкий японец подошел и встал рядом с ним.
- Посмотреть.
- Твой город горит.
- Это не мой город. И никогда им не был.
- Затаил обиду?
Наги искоса глянул на него.
- С чего ты это взял?
Шулдих ухмыльнулся.
- Я телепат.
- Ты не всеведущ.
- Я этого никогда и не говорил.
Наги снова посмотрел на город.
- Это начало.
- Это "было" началом.
- Думаешь, бессмертие возможно?
- Все возможно.
(Все?) - прошептала Либи и притронулась к его плечу, заставив его вздрогнуть. - (Тебе иногда стоит прислушиваться к собственным советам)
Мгновение и она исчезла; ее непонятные слова все еще звучали в его ушах.
Шулдих скривился.
- Где Фарфарелло?
- Смеется в углу и ругает бога.
- Брэд?
- Получает инструкции.
Шулдих фыркнул.
- Он их уже знает. Он просто успокаивает их.
- И это он делает лучше всего, - пожал плечами Наги. - Впрочем, какая разница?
- Да? Мы знаем обо всем только с его слов. Может, он потом решит нас убить, - сказал Шулдих, вспомнив про пистолет.
- Может и так. Но не тебя.
Шулдих посмотрел на него.
- В смысле?
Наги убрал упавшие на лоб волосы и обернулся к Шулдиху.
- Он никогда не сможет убить тебя. Фарфарелло - легко, по вполне очевидным причинам. Меня? Потому что может. Тебя? Ты заставляешь его задумываться о себе самом. Он не захочет этого лишиться.
- Врун.
- Думай, что хочешь, Шулдих. Ты знаешь, что это правда.
В голосе Наги слышалась горечь, злость, ненависть, одиночество, ревность... И все эти эмоции он испытывал к Шулдиху. Несколько мгновений удивленный немец смотрел на мальчика, а потом поцеловал. Губы Наги по привычке открылись, впуская язык Шулдиха. Рыжий целовал Наги медленно и нежно, пока не потерял дыхание. Оба задыхались.
И Шулдих улыбнулся Наги, настоящей улыбкой.
- Тебе не нужна моя жизнь, - сказал он и ушел.
Он вынул из кармана сдплеер и одел наушники. Настроил на 6-ую дорожку и включил звук. Он отправился в другую комнату, сел диван и закрыл глаза руками, а звук чуть не разрывал ему барабанные перепонки. Он расслабился, освобождая разум от жесткого контроля, под которым был вынужден все время его держать. И поплыл сковзь хаос и дым царившие в Токио, меняя случайных идентификантов, растворяясь в смеси собственных и чужих мыслей. Много месяцев прошло с тех пор, как он в последний раз слушал окружавший его мир, а тело его корчилось от пытавшей его музыки. Сколько месяцев его не разрывали на части голоса, звучавшие в голове. И он не был виноват в том, что у него была такая способность, случайная комбинация генов и он оказался в этом аду, который он называл жизнью. Город пылал, люди кричали, а он слушал их мысли. Он слышал то, что было доступно только нескольким избранным и танцевал в этом лабиринте на грани безумия.
Скривившись он снова взял под контроль собственный рассудок, собственное я, и, призвав тишину, вернулся к реальности, призвав тишину, за которую продал все, что имел. Разум. Тело. Душу. Его целиком засосало в эту черную дыру тишины. Но кокон лопнул, маска раскололась. Он снова слышал голоса, а теперь продавать было нечего.
Холодные руки гладили его грудь, шею, лицо, касались его волос.
(У тебя есть выбор, Шулдих)
(И какой же?) - прошептал он не открывая глаз.
(Ты знаешь.)
- Либи...
Он азасмеялась. Тихо, печально, горько.
(Я устала, Шулдих. Я устала. Но я мертва, а ты один. Я не могу тебе помочь.)
Он так и не открыл глаз, всем телом чувствуя исходящий от нее холод.
-Спасибо.
(Я же тебе говорила, никогда не благодари меня.)
- Ничего не изменилось.
Руки исчезли, голос затих.
(Мой маленький сумасшедший рыжик. Кто теперь тебя спасет?)
И она исчезла. Память, галлюцинация, он не знал кто именно. Но это было не важно. Он снова поставил 6-ую песню и его голос разбил тишину как стекло...
-...Помоги мне...

[Убитая белочка]

20

Часть 25

В конце концов это уже не имело никакого значения. Они облажались в самом начале и никто этого не мог предвидеть, даже Брэд. Легенда оказалась подделкой. Последнее сражение. Последний шрам на душах. Взрыв, вода и теперь они здесь. Высохшие, переодевшиеся, в номере отеля. Слишком обыденно, с точки зрения Шулдиха. Теперь они были свободны от SZ, но никто не сомневался, что скоро их опять призовут на службу. Если не сегодня, значит завтра. Если не завтра - тогда просто скоро. Их жизни были отравлены SZ. Им было не убежать от договора, подписанного кровью.
Но когда именно - было неизвестно, и у него было время подумать, время выбрать. А он все еще не знал, чего хочет. Нет, поправил он себя. Он знал, что хочет, всегда знал. Много лет назад SZ смогло избавить от всех наркотических зависимостей, кроме одной, которая теперь с недовольной рожей стояла напротив него. А его не волновало, не могло уже волновать, кто был в этом всем виноват. Он уже знал ответ. Восемь лет тщетных попыток. Восемь лет неудач. И стены рухнули сами.
- Что ты хочешь, Шулдих? - спросил Брэд.
(Что-то, чего я не могу объяснить, но что есть у всех остальных. Что-то, из-за чего мне хочется кричать, каждый раз, когда я тебя вижу) - подумал он про себя и пожал плечами.
- Просто зашел посмотреть, что ты делаешь. Я так надеялся что ты злишься и сомневаешься в себе, но кажется, я слишком много хотел.
Врут. Все они.
- Жаль. - услышал он спокойный ответ.
Шулдих покачал головой и рыжие пряди упали ему на лицо. Он был одет в джинсы и коротенькую черную футболку. Он ненавидел одежду с короткими рукавами, но ничего лучшего у него не было.
Рукава скрывали его руки, его шрамы, его неудачи. Он скрестил руки на груди, словно пытаясь удержать последнее, что у него осталось, но на самом деле, у него не осталось ничего.
Следы насилия так просто не скрыть. Шрамы никогда не исчезают.
- Наги ушел гулять, а Фарфарелло я запер в его комнате.
- Что-нибудь еще? - Брэд смотрел на свой лаптоп.
Тепло. Одобрение. Желание. Слова. Правда.
- Нет.
Он улыбнулся, чувствуя как что-то в нем сломалось. Восемь лет пытаться и ничего не добиться. Все чтобы выжить. Все чтобы жить. Все ради него. Все...
- Если это все, то почему ты еще здесь? У меня много дел.
Шулдих пожал плечами и закатил глаза
- Фигня. - мгновение нерешительности и он вынул что-то из широкого кармана и протянул Брэду.
- Вот.
Взгляд американца скользнул по шрамам на белой коже и он взял черный компакт-диск.
- Зачем?
- Просто так, - сказал Шулдих. - Я у себя в комнате.
Он вышел не оглядываясь, закрыл за собой дверь и прислонился к ней. Устало, обессиленно, закрыв глаза. Потом тряхнул головой и заставил себя дойти до комнаты. Через две двери.
Он достал ключ, открыл замок, повернул ручку и вошел. Дверь закрылась сама по себе, а он тяжело осел на кровать. Из левого ботинка он вынул нож и пустые, зеленые глаза уставились на лезвие. Снова надо было решать. Тишина или шум. Жизнь или смерть. Похоже теперь это будет очень легкий выбор.
В его жизни было столько ран, что значит еще одна?

На индикаторе горела шестерка. Безразлично Брэд нажал на кнопку.

You let me violate you
You let me desecrate you
You let me penetrate you
You let me complicate you
Help me
I broke apart my insides
Help me
I've got no soul to sell
Help me
The only thing that works for me
Help me get away from myself
I want to fuck you like an animal
I want to feel you from the inside
I want to fuck you like an animal
My whole existence is flawed
You get me closer to God
You can have my isolation
You can have the hate that it brings
You can have my absence of faith
You can have my everything
Help me
Tear down my reason
Help me
It's your sex I can smell
Help me
You make me perfect
Help me become somebody else
I want to fuck you like an animal
I want to feel you from the inside
I want to fuck you like an animal
My whole existence is flawed
You get my closer to God
Through every forest, above the trees
Within my stomach, scrapped off my knees
I drink the honey inside your hive
You are the reason I stay alive.

Ты даешь мне себя насиловать
Ты даешь мне себя осквернять,
Ты позволяешь мне входить в тебя
И даешь мне себя усложнять.
Помоги. Я себя разорвал изнутри
Помоги. У меня нет души, чтоб я мог продать
Помоги. Сделай то, что мне нужно сейчас.
Помоги убежать от себя.
Я хочу тебя безумно,
Знать какой ты там, внутри,
Я хочу тебя безмуно.
Естество мое бурлит.
Ты делаешь меня ближе к Богу
Ты можешь забрать мое уединение
И получить всю ненависть, которую это рождает
Забирай мое неверие
Забирай все что у меня есть
Помоги. Моя душа плачет.
Помоги. Я чувствую твой запах
Помоги мне стать кем-нибудь еще.
Я хочу тебя безумно,
Знать какой ты там, внутри,
Я хочу тебя безмуно.
Естество мое бурлит.
Ты делаешь меня ближе к Богу
Через все леса, среди деревьев
Ползая на коленях
Я пью мед из твоего улея
Ты - тот, для кого я живу.

И Брэд наконец понял.

Кто-то выдернул его из темноты, грубо встряхнув. Он моргнул, над ним появилось знакомое лицо. Чьи-то знакомые глаза. Громкий голос ударил в уши и он вздрогнул, его холодного лица коснулось что-то теплое и мокрое. Голос превратился в слова, а руки не отпускали его.
- Шулдих.... ПОЧЕМУ?
Темнота почти поглотила его, но Брэд держал его и он снова не знал, чего хочет больше.
Он улыбнулся, но не своей обычной улыбкой-маской, а по-настоящему, позволяя увидеть так долго скрываемую боль, боль мальчика, давным давно заблудившегося в тысячах допущенных ошибок; так давно, что его ничто не могло спасти. Даже он сам.
- Sunde . . . - прошептал он.
Потому что у них не было выбора.
Потому, что не было другого пути.
~ Owari ~

Песня, которую слушал Шулдих. Nine_Inch_Nails - Closer